Народная поэма
Венедикт Ерофеев говорил, что взялся писать «Москву-Петушки», чтобы повеселить своих друзей и закончил работу за пару месяцев – с конца января по начало марта 1970 года. Его знакомые же утверждают, что видели отдельные наброски ещё в 1968 году.
По рукам поэма начала гулять сразу же. Многие из тех, кто её прочёл, делали копии, чтобы поделиться со своими друзьями. А поэт Александр Величанский даже выучил её наизусть и в гостях мог по памяти прочесть её целиком.
В официальной печати поэма вышла в 1973 году в Израиле. А в Советском Союзе полный вариант текста впервые опубликовали лишь в 1989 году, за год до смерти Ерофеева.
Мистификатор
Многие читатели, особенно плохо знавшие автора лично, не сумели отделить его от лирического героя и восприняли поэму как нечто автобиографичное. Венедикт Ерофеев действительно вложил туда многие свои мысли и события из собственной жизни. Однако он и литературный Веничка – всё-таки не одно и то же.
Хотя то, что их начали смешивать, вполне соответствовало страсти Ерофеева к разного рода мистификациями. К примеру, в своих интервью он утверждал, что из МГУ его отчислили из-за сравнения майора военной кафедры с Герингом. А друзьям рассказывал, что из-за издевательского спектакля про Ленина. На самом же деле Ерофеев просто не ходил на занятия и не сдавал экзамены.
Образование без диплома
Писатель учился в четырёх институтах, но ни один из них не закончил. При этом учёба всегда давалась ему легко.
Ерофеев быстро запоминал новую информацию, окончил школу с золотой медалью, был на хорошем счету на том же филфаке МГУ, пока не перестал посещать занятия.
Писатель предпочитал самообразование – через книги. Он поглощал их вдумчиво и в невероятных количествах. И, пожалуй, никто из его собеседников не смог бы упрекнуть Ерофеева в недостаточной образованности, несмотря на отсутствие диплома.
То, что он не прижился в классических учебных заведениях связано скорее с внутренним отторжением любых формализованных сообществ.
Без оглядки на других
Проведя шесть лет в детском доме, где, по воспоминаниям Ерофеева, были лишь «сплошное мордобитие и культ физической силы», всю свою сознательную жизнь писатель был сам по себе.
Ему были одинаково не близки апологеты советского строя и диссиденты. Он не был похож ни на типичного интеллигента, ни на пролетария. Ерофеев отличался самобытностью, игнорируя любые стереотипы.
Он тянулся к литературе, но не писал ради заработка. Вместо этого работал в ВОХРе, считал укусы комаров в паразитологической экспедиции, прокладывал кабель и был консьержем. В том числе, уже после того, как его неофициально прославила поэма «Москва-Петушки».
Алкоголик, не потерявший себя
Неотъемлемой частью личного пути Венедикта Ерофеева был алкоголь. Несмотря на романтизацию роли спиртного в экзистенциальных поисках на страницах своей поэмы, сам автор с годами всё больше скатывался в бытовое пьянство.
Однако обладал удивительной чертой – не терять себя в промежутках между запоями. Это отмечали и специалисты, наблюдавшие его в клинике, куда тот попадал с белой горячкой.
Если обычно алкоголики становятся похожими друг на друга, перестают следить за собой, начинают хуже мыслить и постепенно теряют свою личность, то Ерофеев умудрился этого избежать. До последнего он сохранил ясность ума и свой внутренний аристократизм.