К сожалению, далеко не все книги доходят до своего главного адресата — читателя. И речь вовсе не о безвестных поделках, которые годами пылятся невостребованными на полках магазинов и библиотек.
Такая же печальная участь постигла и некоторые произведения, вышедшие из-под пера завоевавших славу писателей, но по тем или иным причинам не дождавшиеся встречи с читательской аудиторией.
Такая же печальная участь постигла и некоторые произведения, вышедшие из-под пера завоевавших славу писателей, но по тем или иным причинам не дождавшиеся встречи с читательской аудиторией.
Первый блин комом
Впрочем, иные беллетристы понесли невосполнимые утраты ещё на пути к известности. Творчество классика английской литературы Томаса Харди, награждённого Золотой медалью Королевского литературного общества, началось с романа «Бедняк и леди». Увы, издатель отказался его публиковать. Будущий доктор литературы Кембриджского и Оксфордского университетов был так огорчён, что уничтожил рукопись. Следующие книги он публиковал анонимно. Впервые фамилия автора появилась на обложке лишь спустя четыре года, да и то в американском издании.
Не знали, что крадут
Говорят, своим литературным учителем Эрнест Хемингуэй считал Андрея Платонова. Схожа и судьба их ранних работ: они были украдены. Элизабет Хэдли, первая жена Хемингуэя, везла чемодан с его рукописями на поезде из Парижа в Швейцарию. На станции вышла за водой. Вернулась, а вещей нет. У Платонова та же история. С началом войны семью эвакуировали из Москвы в Уфу. Чемоданчик с рукописью романа «Путешествие из Ленинграда в Москву (по следам Радищева)» писатель привязывал на ночь к руке. Наверняка воры решили, что там что-то ценное...
Ради дружбы — под паровой каток
Десять рукописей неоконченных романов на жёстком диске были раздавлены паровым катком по завещанию их автора, британского фантаста Терри Пратчетта. Доподлинно неизвестно, что стало побудительным мотивом для такой расправы. Возможно, своеобразное чувство юмора писателя. Или его перфекционизм. А может, сказалась болезнь Альцгеймера, от которой в 2015 году умер Пратчетт. Но главной причиной всё же остаётся верность данному обещанию его близкого друга и душеприказчика Роба Уилкинса, который исполнил последнюю волю покойного.
Наследникам не понравились мемуары
Чего не скажешь о ближнем круге Лорда Байрона, единодушно совершивших «самое громкое преступление в истории литературы», как назвали это событие исследователи творчества поэта-романтика. Меньше чем через месяц после смерти Байрона семья, друзья и издатель, собравшись и проспорив несколько дней, дружно «позаботились» о репутации покойного и сожгли мемуары. Хотя сам поэт, передавая все бумаги для издания своему другу поэту Томасу Муру, поставил единственное условие: не публиковать их при его жизни, но «когда моё тело остынет — можешь делать, что хочешь».
Сожжённая память о любви
Порой и сами писатели уничтожали рукописи, избавляясь от своих воспоминаний. Так случилось с романом Бориса Пастернака «Три имени». Он работал над ним с 1918 года. Свой замысел описывал Марине Цветаевой так: «Я хочу написать большой роман: с любовью, с героиней — как Бальзак». С 1921 года писатель знакомил с отрывками рукописи свою будущую жену Евгению Лурье. Но в 1932 году супруги расстались. И Пастернак предал огню роман, напоминавший ему о былом счастье. Сохранилась лишь первая часть из пяти: «Детство Люверс» издана как отдельная повесть.
