***
Давала
сыночку мать
Косынку с землею
И склянку просила взять
С живою водою.
Нахмурился
и не взял,
Ответ её руки,
И только поцеловал
В минуту разлуки.
Не верит
он в чудеса,
Не крестится богу.
От месяца полоса
Легла на дорогу.
Упала на рельсы мать
Подстреленной птицей...
Разбилась стеклянка, знать,
С живою водицей...
1944 г.
Грачев, Н. Г. Сорок трав : Стихи и поэмы / Н. Г. Грачев. –
Ярославль : Верхе-Волжское книжное издательство, 1971. – С. 7
ВОСПОМИНАНИЕЯ зимой в сорок первом
В карауле стоял.
Шалый ветер на нервах,
Завывая, играл.
Дул мне в ноздри и в спину
И за шиворот дул.
Я попал за провинность
В тот ночной караул.
Я стоял у каптерки,
Лаясь в мать-перемать.
Мне до утренней зорьки
Надо было стоять.
С голодухи бурчало
У меня в животе.
Месяц плыл над кинжалом
Моей СВТ...
Можно было бы плюнуть,
Все равно, мол, труба,
И в казарму мне дунуть —
После пусть хоть «туба»,
Клин шибают, мол, клином,
Отсижу, ничего!..
Но была дисциплина
Превыше всего.
...Дело было к рассвету.
Снег шуршал у стены.
Мне казалось, что нету
Ни зимы, ни войны,
Мне казалось, что летний
День над миром сиял...
Девятнадцатилетний,
Я в снегу замерзал...
Я стоял, как апостол,
Весь в морозной пыли...
А фурункулы
после
От простуды пошли.
И шурганил, неистов,
Ветер, как домовой...
И громили фашистов
В эту ночь под Москвой.
Грачев, Н. Г. Время осенних костров : Стихи /
Н. Г. Грачев. – Москва : Советский писатель, 1981. – С. 31-32
КУКЛА(Брест, 1941)Снаряды форты толстостенные рвали.
Над Брестом катилась война...
Вторую неделю в глубоком подвале
Жила командира жена.
Пошли на повязки платки и рубашки,
Когда-то даренные ей.
По капельке воду давала из фляжки
Трехлетней дочурке своей.
Однажды —
Снаружи уж дали темнели —
В крови и кирпичной пыли
Бойцы старшину принесли на шинели
И куклу, что где-то нашли,
И встали в сторонке...
Жена командира
Повязкой была занята,
А дочка, забывшая радости мира,
Катала обрывок бинта,
Молчала в сторонке под гром пулемета,
А куклу увидев —
Зашлась,
Как будто увидела страшное что-то,
С чем детства немыслима связь ...
Грачев, Н. Г. Время осенних костров : Стихи /
Н. Г. Грачев. – Москва : Советский писатель, 1981. – С. 32-33
НОЧЬ В УМАНСКОЙ ЯМЕМы диалектике учились...Вл. МарковскийО, сколько отчаянных дум передумано
За ржавой колючкою лагерной в Умани!..
Мы в уманской яме лежим на земле —
Землистые лица,
А руки, как крюки, —
Под небом беззвездно-чернильным,
Во мгле
Азы постигаем жестокой науки.
В тревожном молчании дождь моросит,
И низкое небо над нами висит.
До света
Ни на ноги встать нам нельзя,
Ни горькой махрой затянуться:
По вспышке
Строчат пулеметы,
И, сверху грызя,
Овчарки беснуются около вышки.
Коль быть не желаешь прошитым свинцом —
Лежи на спине
Или в лужу лицом...
Хотя бы одна прокололась звезда,
Одна бы звезда в небесах прокололась,
К нам в жуткую яму спустила сюда.
Надежды спасительной тоненький волос!
— Мы все здесь подохнем,
Спасения нет... —
В шинели замызганной стонет сосед.
И справа сосед заворочался:
— Гнус!
Ни капельки совести нету у суки!..
Я к хриплому голосу сердцем тянусь,
Азы постигаю суровой науки.
— Браток!..
Тихо шепчет сосед в полутьме.
Я понял уже, что он держит в уме.
— Браток!..
Шепоток, как крутой кипяток,
Врачует и греет застылую душу,
Вот как повезут нас в Ерманью, браток,
Я пол у вагона в дороге порушу...
А дождь моросит,
Моросит без конца,
И рядом —
Стеклянный зрачок мертвеца...
Лежат мертвецы меж живыми,
ряды
Их
сразу не имут,
С рассветом не встанут,
Не будут обеденной ждать баланды,
Сурово глазами открытыми глянут
В лицо полицая,
Сменявшего честь
На право быть пьяным и досыта есть.
Лежат мертвецы.
И живые лежат.
Чуть видятся вышки.
Темнеет курятник,
Где пленные в ржавых повязках дрожат,
Под голову сунув ладонь или ватник,
И вши шевелятся на черных бинтах
У летчика в шлеме и серых унтах.
А думы
Серей и назойливей вши:
На танки с винтовками шли без оглядки,
И били их чертей!..
А сегодня —
Лежи,
Положенный наземь на обе лопатки...
А дождь моросит,
Моросит, как из сит,
И дума на сердце,
Как гиря,
Висит...
И все же
Мы —
Иваны до корня волос —
Не верим, не верим
(И в этом едины),
Не верим брехне,
Что Советы — колосс,
Колосс на тонюсеньких ножках из глины.
Ты видела, ночь,
Как на чей-то роток
Согласно
Накинут был нами платок?..
Лежим, но не спим.
Где-то рядом опять:
— За танком-то фрицу не сдрейфить не штука!..
Мне в уманской яме пришлось постигать
Азы настоящей, железной науки.
С наукой той,
Желторот и упрям,
Я выполз с друзьями из уманских ям!..
...Все дальше и дальше уходят года,
Они набирают предельную скорость,
Но мне не забыть ни за что, никогда
Застывшее время и стылую морось,
— И грязь, словно клейстер,
И мертвенный свет
Запущенных в небо контрольных ракет.
И в мертвенном свете того фонаря,
Беря свою бдительность на изготовку,
Читаем
За подписью секретаря
ЦК КП(б) Украины
Листовку.
Пусть дождик, пусть ветер свирепствуют,
Пусть!
Здесь,
В яме,
Мы учим ее наизусть.
Листок!..
У кого он сейчас в рукаве?
Лежим, прижимаясь плотнее друг к другу,
И чувствуем —
Словно огонь по траве,
Идет содержанье листовки по кругу;
Живому
Грачев, Н. Г. Поющие лошади : Стихи о фашистском плене /
Н. Г. Грачев. – Иваново : Книжное издательство, 1963. – С. 9-13